Журнал "Калейдоскоп", раздел "Рок-Тусовка"
Чтобы Люди Играли Рок
 

- Кому принадлежит идея создания этого фестиваля?
- Нам и принадлежит. Сели вдвоем и придумали.
- Кто вам помогал в этом?
- Никто.
- Как же вы делали фестиваль? Без денег?
- Почему - без? Просто мы вложили свои собственные деньги.
- И это окупилось каким-то образом?
- Скажем так: это окупается.
- А вы не пытались найти спонсоров?
- Пытались. Но дело новое, а люди боятся.
- Никто не хотел принять участие?
- Никто. Хотя это не совсем точно. Иерусалимский муниципалитет в лице матнаса района Гонен и директора этого матнаса очень помогли нам, предоставили помещение Мерказ Бехар.
Так иронично и сдержано рассказывают о  первом иерусалимском фестивале русского рока два молодых человека - Саша Урицкий и Антон Ракушкин.
- По каким критериям вы отбирали музыкантов для участия в фестивале?
- Было два основных критерия: чтобы люди играли рок и чтобы это была некоммерческая музыка. Ну и, конечно, мы работали только с русскоязычными группами. Мы, кстати, назвали этот фестиваль не "русским", а русскоязычным, потому что нет такого понятия "русский рок". Нет английского рока, американского. Есть рок - и все. А потому мы этот фестиваль назвали фестивалем русскоязычной рок-музыки. А в газете "Время", когда мы давали рекламу фестиваля, сказали, что стилистически это звучит некрасиво, и так мы превратились в фестиваль русского рока.
- А почему вы все-таки выделили русскоязычность?
- Нам не нравится израильский рок. Вообще-то здесь и нет настоящего рока. Разве что Офра Хаза. Но она уже давно практически не живет в Израиле.

   Первый иерусалимский фестиваль русского рока начался так, как и должен начинаться рок-фестиваль, то есть с опозданием на полтора часа. Впрочем ни публика, ни участники не обратили на это никакого внимания. И те и другие пришли сюда с целью, выходящей за рамки концерта, ибо русский рок  - это не только музыка, но и способ жизни, особые отношения с миром и самим собой.
   Для меня лично рок-фестиваль начался комически. Попросив у организаторов фестиваля пропуск и сославшись на газету "Время", я услышала в ответ: "А мы не заинтересованы в публикациях. Покупайте билет и проходите на общих основаниях". Через минуту, правда, мы объяснились, и пропуск я получила. Но эта первая роковая прямота и независимость были настоящими и мне не могли не понравиться. Потом в течение полутора часов я ностальгически рассматривала публику, которую в таком качестве и количестве последний раз видела три года тому назад в садике около Казаского собора в Ленинграде. Рассматривала и думала о том, что каким-то парадоксальным образом в Израиле, а не в России сегодня складывается ситуация, благоприятная для создания и развития того, что прежде мы называли русским роком. Одно из непременных условий этого рока - несогласие с общим течением жизни, чувство протеста.В России сегодня все подряд по тем или иным причинам не согласны с общим течением. И рок-музыканты там растерялись. Они повторяют свои старые вещи и оказываются малоубедительны в новых. Израильские же "русские" рокеры, даже когда им не хватает профессионализма (а профессионализма часто не хватает), захватывают своей искренностью.
   Как и на каждом фестивале, здесь также были свои курьезы. Например, в образе Наума Века, плотного молодого человека из Бат-Яма, безапелляционно утверждающего в микрофон "Ты не травинка". Были попытки приспособления к реалиям израильской жизни в балладах Ильи Кутузова, было талантливое подражание серьезному западному року, и была очаровательная группа из Ашдода "Би-2", восхитившая зал легкомысленным сочинением про Варвару, которую нет уже сил и просто даже бесполезно ждать на крылечке. Приглашенный сюда молодой израильтянин, говорящий немного по-русски, сказал:
  - Одно из главных впечатлений фестиваля - мало серьезных музыкантов. В основном - любители. Интереснее всего в этом русском роке - тексты, слова. А умные слова всегда производят приятное впечатление.
   Русскоязычные слушатели фестиваля также настроены были  достаточно  критично. Так, один молодой человек, настроенный, кстати, вполне доброжелательно, заметил:
   - Этот фестиваль был приятен и вызывал приятные воспоминания. Хотя временами все происходящее напоминало школьный утренник, нежели какое-то музыкальное действо. Единственная группа, что произвела на меня глубокое впечатление, была "Перегрин Кролл", где пели на английском, а не на русском. А вообще я не понимаю, зачем и кому нужен русскоязычный рок-клуб. В Союзе рок давал нам чувство какой-то своей самостоятельной жизни. Чувство свободы. А здесь я себя и так чувствую очень свободно.
   Музыканты радовались и огорчались одновременно.
  - Прекрасно, что мы все работали на этом фестивале. Хотя, с моей точки зрения, ему не хватало явных целей и задач. И обстановка была слишком нервная. Все службы работали с накладками, реклама была плохая. И потом, меня поразило, что многие молодые группы работают в одном депрессивном стиле. Это даже пугает. Музыка не должна делать человека больным. Рок - это животворящая струя. Но на фестивале важнее всего - встреча музыкантов. Возможность увидеть и послушать друг друга. И эта встреча состоялась.
   Средо множества разных совпадающих и противоположных друг другу мнений, высказываний и реплик, выслушанных мной в течение двух фестивальных дней, очевидно было одно: важен хорош и прекрасен для самых разных людей сам факт проведения русского рок-фестиваля в Иерусалиме. И в этом смысле при всех возможных и нормальных недочетах, трудно переоценить огромную работу, проделанную двумя людьми - Сашей и Антоном. Через три дня после окончания фестиваля уже спокойно и неторопливо мы беседовали с ними о том, что же все-таки происходило в Иерусалиме, в зале Мерказ Бахар, в течение двух сентябрьских вечеров.

- В чем была цель фестиваля - оказать какую-то помощь музыкантам?
- Фестиваль вряд ли можно воспринимать как помощь. А вот рок-клуб, наверное, помощь. Помните, как все это начиналось в Ленинграде? Рок-клуб и множество музыкантов вокруг. И все это привело каким-то образом к тому, что начал развиваться советский рок.
- Вы хотели бы выйти за пределы русского круга слушателей?
- Да. Но предполагаю, что выйти на международную сцену будет легче, чем на израильскую. То, что делает большая часть русских музыкантов, органично вытекает из агло-американско-русской рок-культуры. Здесь же превалирует музыка мизрахи. Мало кто из нас воспринимает эту музыку положительно.
- Вы сами удовлетворены фестивалем?
- Как организаторы -  наверное, да. Как лидеры рок-клуба, как зрители - не очень. Мало было открытий. Не было ничего неожиданного. То, что ожидали, то и увидели. Многие на прослушивании были интереснее , чем на концертах. И это немножко разочаровало.

Ольга Левитан