5 февраля 2009 в клубе Sublime выступала с концертом иерусалимская группа Ish Fish. Несмотря на мелкие технические неурядицы, которые практически всегда имеют место быть на концертах такого масштаба, вечер удался.

Осмелюсь предположить, что не последнюю роль в этом сыграла личная харизма музыкантов, шарм веселости и находчивости, присущий команде и прекрасный материал на великом и могучем английском языке... В общем, наметился серьезный повод познакомиться с данным коллективом поближе, для чего я зашла на сайт, принадлежащий ее лидеру Сергею Энгелю. Что сказать? Ощущение от этого было сравнимо с небольшой прогулкой головой вниз по кроличьей норе, где "страньше и страньше" становится с каждой секундой. Попробую объясниться, предварительно отметив, что Сергей Энгель не только музыкант, но и художник.

 
Итак, картины Энгеля. На большинстве из них изображены абсолютно сюрреалистические существа, которые с некоторой натяжкой можно назвать "рыбами". Мне пока неясно – рисовал ли он это, повинуясь  безумному вдохновению или тщательно просчитывал все до мелкой детали, пытаясь показать свои коды скучающему миру, который, при благоприятном стечении обстоятельств, будет разглядывать их с лупой. Может, все произошло по-цезаревски, а то и быстрее: "пришел, нарисовал". И никаких тебе безумий, никакой пошлой дэнбрауновщины.
Но на самом деле – все это неважно. Картины Энгеля – как бы выразиться, не впадая в патетику – просто классные. Особенно хороши для тех, кто устал от классики, но не окончательно сошел с ума. Для тех, кто выбегая за рамки приличия, не потерял вкус.



Песни и музыка Энгеля. Песни на английском языке. Музыка for sale. Другими словами, в отличие от картин, больше расслабляет чем напрягает. В отличие от них же, притягивающих все твое внимание до последней капли,его музыка –фоновая, из разряда той, которую ставишь когда принимаешь душ, пьешь утренний кофе и которой наполняешь наушники, размышляя при этом на какую-нибудь приятную тему навроде того - какой дурак твой начальник.
И в то же время, эти две ипостаси творчества Энгеля весьма схожи. Вот такой парадоксик.
А теперь – явление героя.

 

– Добрый день, Сергей. Как появилась "рыбная" тема в твоей музыке и живописи?
– Все началось с последней. Я без особой задней мыслей накалякал как-то некий гибрид рыбы с человеком, мне это дело показалось заслуживающим продолжения. Картинки вначале назывались просто "Фиш", но потом меня осенило и появилось словосочетание "Иш-Фиш". С другого конца происходило образование группы, мы начали играть вместе где-то в конце 2006, и существовали без названия больше года. Было невероятное количество вариантов названий, но к согласию мы не приходили. И вот мы уже назначили концерт - а названия нет и нет. Я предложил "Иш Фиш", аргументом в пользу было то, что графика для группы уже готова. Махнули рукой - и стали человекорыбами. Должен сказать, что сегодня найти название для группы – занятие чудовищное. Виноват в этом Интернет. Все гениальные идеи уже,
оказывается, пришли в голову кому-то другому, и найти свободное имя очень тяжело. Словосочетание "Иш Фиш", увы, тоже не уникально, но группы такой не было - теперь вот есть.

– Вы поете на английском языке. По правде говоря – мне это кажется странным. Во-первых, подавляющее большинство ваших потенциальных слушателей не владеют им в достаточной мере, чтобы "слету" разобрать слова. Кроме того, мировая слава – будем честны сами с собой - ни одной русскоязычной группе Израиля на данный момент не грозит, а значит, вопрос о переходе на международный язык ребром не стоит. Зачем тогда?
– Кто-то когда-то мудро объяснил мне различие между Москвой и Питером с музыкальной точки зрения. Кто, к сожалению, не помню, но спасибо ему огромное. Короче, в Питере все озабочены текстами песен, смысловой нагрузкой и т.п, а москвичи на это плевать хотели, их интересует исключительно музыка. Я родился в Москве, Михаэль с Иланом, наши гитарист и барабанщик, родились в Иерусалиме, но, к счастью, - географический факт - Иерусалим ближе к Москве, чем к Ленинграду. Мы поём "рыбу", что с обретением группой названия получило также некоторую концептуальную подоплёку. На сегодняшний день, как мне кажется, те, кто поют на русском, на иврите, на амхарском и прочих, скажем так, "локальных" языках - это ленинградцы. У них душа поёт на родном языке, и им очень важно выразить себя, не исказить, не напортить. А нам начхать!

– Кто для вас является ориентиром в музыке (лично мне приходит на ум Red Hot Chilly Peppers – мне показалось, что ваш стиль игры некоторым образом напоминает то, что делают они)?
– На самом деле стиль группы - это то, как играют ее члены вместе. Мне, может, нравится Portishead, но играю я как Кутиков - вот и получился Новый Поворот", а не "Nobody Loves Me". Мы не ставим задачу делать как кто-то, мы, как и все, хотим уникальности. Увы, чтобы найти свой стиль группе требуется хотя бы несколько лет бурной деятельности, чтобы все перегнило, утрамбовалось и куда-то потекло. Мы же пока в начале пути. Первый концерт был у нас где-то год назад, так что будем надеяться что все еще впереди.

– Плавно переходим ко второй части интервью. Поговорим о твоей живописи. Когда ты перестал рисовать горшки с цветами и начал рисовать в своем сегодняшнем стиле?
– Трудно сказать. У меня не было каких-то переломных моментов, после которых я стал рисовать иначе. Стиль развивался постепенно. Тут надо, конечно, упомянуть мою маму, которая правильно (на мой взгляд) меня воспитала - быть самим собой и не оглядываться на соседа, который рисует свой горшок с цветами или еще с чем.

 


– Оглядываясь назад, как тебе кажется - решение стать художником в наши смутные времена высоких технологий, не было ошибочным?
– Я не только художник, но еще и архитектор. Последнее, можно сказать, было запрограммировано на генетическом уровне: и мама, и папа у меня - архитекторы, а когда я сидел у мамы в животе, она как раз
защищала диплом. Так что и я пошел туда же. Ну, а архитекторы, как известно, должны уметь рисовать (у нас в Израиле некоторые ошибочно думают, что нет, но это, конечно, легкое заблуждение).

Еще на тему предназначения у меня есть гениальная история. Когда я учился в Хайфе на подготовительных курсах в Технионе, то жил в общежитии на Ромеме и постоянно ездил тремпами. Однажды один добрый ивритоязычный хайфчанин, вызвавшийся меня подвезти, разговорился со мной. Диалог выглядел следующим образом:
- Из России?
- Да.
- Из Москвы?
- Да.
- Родители в Иерусалиме?
- Да (?!)
- Рисуешь?
- Да (??!)
- На архитектуру поступать хочешь?
- Да (????!!!!)
Ну и так далее. Я, в общем, кроме как "да" ничего, кажется, ему не говорил. Назвать моё состояние шоком - это ничего не сказать. Когда я вылезал из машины, он мне вдогонку бросил:
- Чем бы ты в жизни не занимался, не прекращай рисовать.
Я поблагодарил за совет и захлопнул дверцу.

– То, что ты рисуешь - это отражение твоих сиюминутных эмоций или некая глубинная философия?
– Можно сказать, что моя глубинная философия - это отражение сиюминутных эмоций.Я не стремлюсь обдумывать то, что я рисую, и не ищу объяснений. Что нарисовалось - то и нарисовалось, и если там есть какие-то подтексты (а они наверняка есть), то пусть зритель их сам разгадывает. Годы учебы в "Бецалеле" выработали у меня отвращение ко всякому виду объяснений. Произведение искусства - оно именно то, что мы видим, а не то, что написано в рецензии мелкими буковками. Не нравится - значит плохо.

– Какая муза из известных человечеству тебя вдохновляет?
– Механизм вдохновения пока не изучен, я скорее стараюсь не думать чем искать вдохновение. Конечно, в оригинале вдохновение приходит от Ашема, но приходит оно порой причудливыми путями. Самое
большое вдохновение приходит когда видишь чистый холст или лист бумаги. Сразу чешутся руки его запачкать.

– Расскажи о своих выставках в Иерусалиме.
– Несколько раз я выставлялся в зале общества "Теэна", за что им большое спасибо. В 2007 участвовал в групповой выставке по случаю выхода книги-каталога "русских" художников Израиля в Jerusalem House of Quality, которую эти самые художники за свой счет и выпустили. В 2001 году я подал работы в Дом Художника, и получил ответ, что достоин там выставиться. То же самое с муниципальной галереей - прошел конкурс, теперь жду. Был я и в Музее Израиля. Там очень тепло отнеслись к моему творчеству, но с грустью сказали, что как раз недавно у них была выставка "олим хадашим", а вот когда следующая - пока неизвестно. А частные галереи сразу говорят, что для новых художников "местов нет", от старых бы избавиться. Поэтому последние три мои выставки были в Голландии.

– В связи с Голландией – два вопроса. Во-первых, кто тебе помог организовать там выставку? Во-вторых, как твои произведения восприняли голландцы?
– Европейцы намного консервативнее израильтян. Не буду тут развивать теории почему так - слишком долго и нудно получится.
Выставку в Амстердаме мне организовала галерея GO Gallery, которая собственно там же и находится. Произошло это следующим образом: один утрехтский скульптор, с которым мне довелось познакомиться в синагоге посоветовал взять портфолио и просто пойти по Амстердаму по улице Prinsengracht, где расположены все галереи. Ну, я так и сделал. Под конец моего путешествия, в одном месте хозяин посмотрел, и сказал – "нет, мы такое не берем". Я пошел к двери, но он что-то задумался, говорит – "дай еще гляну". И пошло - поехало.

– В анонсе на твоем сайте написано, что твоя следующая выставка намечается в галерее Nora: когда именно она пройдет, что и в каком количестве ты планируешь там выставлять?
– В галерее Nora будет сборная солянка моих работ. Намечается где-то на май 2009. Солянку отбирала владелица галереи, которая сказала, что тематическая выставка - это неинтересно. Она хочет выставить самые разные работы - не только рыб, но и кошек, и собак, и "медведов". Будут там рисунки, офорты, живопись, а еще она просила устроить какой-нибудь перформанс...

– Иерусалим. Почему из всех мест ты выбрал для себя это?
– С самого начала мы приехали в Иерусалим - тут уже жили родственники и друзья, они нас пристроили. На лево-атеистическом наречьи это называется "случайность". Вот, кстати, еще одна невероятная история: Приехал я в Израиль утром в августе 1992, после долгой бессонной ночи. Остановились мы у знакомой моей мамы, они уехали на год раньше. Сын знакомой был моим другом еще в Москве. Проспал я
весь день, а вечером друг говорит - пошли в Старый город! Был шаббат, автобусы не ходили, мы шли пешком из Тальпиот по ночному Иерусалиму. Первый выход на разведку.
Тут я сделаю небольшое отступление. У меня был повторяющийся сон с детства про какой-то сад писсуаров. Как я попадаю в такое место, и там - лабиринт писсуаров, сортир до горизонта. Журчит вода, вокруг - ни души, на полу грязный кафель, и писсуары какие-то странные, высокие и плоские - чуть не до груди доходят. Но чувство спокойное, хорошее.
Возвращаемся в Иерусалим. Пришли в Старый Город, пошли к Стене Плача. Темно, стремно, какие-то арабчата пробегают, если меня бы там оставили одного - пропал бы. На подходах к Стене мы проходили общественный туалет, я зашел внутрь по нужде и чуть не упал: передо мной ряд старых, высоких, пожелтевших писсуаров из моего сна. Вот тебе и Иерусалим! Больше чем 10 лет спустя, когда я уже начал учить Талмуд, я прочитал,что повторяющийся сон - явление, на которое надо обязательно обращать внимание, потому что это - низший уровень пророчества. Как я понимаю, мне было предсказано, что я попаду в Иерусалим, когда я был еще в детском саду. Судьба, однако!

– Твои любимые места – это...
– Я живу на севере Иерусалима, в Гива Царфатит (Французская Гора). От этой горы на запад идет огромное "вади", которое доходит до Ар Хоцвим, где сейчас понастроили хайтековских зданий - и потом
тянется к выезду из города. Это "вади", хотя и окружено районами со всех сторон, остаётся неким секретным оазисом - там никого нет, только изредка пробежит одинокий йешиботник. Как известно, люди любят места, известные только им - это позволяет на подсознательном уровне относиться к ничейной территории как к своей подмандатной. Вот мы туда всей семьёй ходим гулять по шаббатам. Там водятся совершенно дикие лани, там есть семейные захоронения эпохи Второго Храма - огромные склепы среди скал и сосен. Красота невероятная - и энергетика тоже.

– Что ты чувствуешь – в общем, глобальном плане, живя и работая здесь?
– Иерусалим - центр земли. Что бы ни говорили о парадах любви в Берлине и грибах в Амстердаме, тут - самый главный город мира. По своим ощущениям могу сказать, что только тут происходят настоящие чудеса и можно почувствовать связь со Всевышним в повседневной жизни. Когда я жил в Москве, со мной не происходило абсолютно ничего. Это было пусто и бессмысленно. Процитирую Пригова – "Россия задумывалась Б-гом как пустое место". К счастью, здесь я чувствую себя по другому.

– Легко верится. Спасибо за разговор и всяческих удач.

 

Татьяна Воловельская
эксклюзив для Иерусалимского
Информационного Портала

Обсудить на форуме