2. "Гаражные сейшны", лето 1994-го - рассказывает Громозека

"Серпентариум". слева направо:  Гром (сейшн-мембер), Леший, Кроль, Лейтман, Хряп.

Лично я никогда реально не отдавал себе отчёта, зачем я всё это делаю. Ясно, что не ради выгоды, и не ради известности - ежу было понятно, что номер дохлый. Это была внутренняя потребность, без реализации которой жить было неинтересно. Да и сейчас, хоть всё это и отошло на второй план, я не без ностальгии вспоминаю эти времена, не теряя надежды когда-нибудь "тряхнуть стариной". Думаю, что многие другие могли бы сказать то же самое.

Так или иначе, нас неудержимо влекло к самостоятельному творчеству, а голь, как известно, на выдумку хитра. С "репетиционной базой" снова помог Дима Лейтман. Его отец работал в одной из автомастерских Реховотской промзоны, и по субботам её задний двор отдавался в наше распоряжение. Сначала это действительно была просто "репетиционная база". Приносились усилители, ставилась знаменитая Женькина ударка, гитары врубались в педальки, и начиналось шумоизвержение, в котором каждый стремился заглушить соседа. Не потому, что имел что-то против него, а потому, что самого себя не слышал.

Двумя основными группами, конечно же, были мой "ПО" и "Серпентариум", которые, в принципе, состояли из одних и тех же людей, но музыку играли совершенно разную. Леший, который резко и постоянно прибавлял в игре ещё со времён тусовки в Лодовской подвальной студии, играл на гитаре в моём проекте, а я - на басу в "Серпентариуме". Кролик был барабанщиком в обоих проектах. В конце концов петь в "Серпентариуме" стал Лейтман, а вторым гитаристом был Хряп. Писали песни Лейтман и Леший. В "ПО" басистом был Олег из Хадеры. "ПО" очевидно клонился к распаду, в основном, из за личных моих отношений с остальным народом. Я был нетерпимым к ошибкам, не совсем совместим с остальными по музыкальному вкусу, и совершенно несовместим по стилю и поведению. Поэтому и терпеть меня народу становилось всё более и более в лом.

Так или иначе, почти каждую субботу происходили репетиции. Постепенно на них стали приглашаться ребята из других групп, таких, как "Третье Полугодие", "Красный Шарик", "Анус", испытывающих, как и мы, проблемму с аппаратами и местом для репетиций. Каждый приводил с собой народ послушать. Так, из места для репетиций, автомастерская постепенно превратилась в место для проведения тусовок, которые всё ширились и ширились. Нравилось это далеко не всем в густонаселённом бухарой Реховоте. Чем больше развивалось наше место, тем чаще туда наведывались гопники в устремлении положить конец безобразию. Да и хозяину места, который до определённой степени относился к нам довольно терпимо, это в конце концов надоело.

Первый джем Грома с "Хебнерами". Слева направо:  Стас, Гром, Рома. На заднем плане народ и аппараты. Не вместились Лёня и Махони.

И тогда появилась идея достойно завершить наше пребывание в автомастерской серией крупномасштабных сейшнов, которые прошли в июне-июле. Самый крупный из них прошёл девятого июля, через два дня после сейшна в Доме Литератора. На нём я и начал джемовать на басу с "Хебнерами", в последний раз сыграв с "ПО" и в тот же день распустив группу (на самом деле её последнее выступление было заявлено на тот самый сейшн на Каплане, но я не удержался и попросил ребят сыграть свои песни ещё раз).

Сейшн продолжался весь день. Приехало около дюжины групп, народу было не очень много, но вполне достаточно. Хебнеры привезли аппаратуру. Сергей Вольфсон, по старой памяти, стоял за пультом. "ПО", "Серпентариум", "Анус", "Эпидемия" ,"Красный Шарик", "Третье Полугодие", "Хебнер", невероятно перспективная "Аннушка", "Вазелиновая Жопа", "Vegaband" сменяли друг друга. Особенно запомнилась "Аннушка" с талантливейшим поэтом и шоуменом без всяких скидок Владом и очень хорошим гитаристом Юрой. Очень классно играл на басу Костя с "Красным Шариком" и "Третьим Полугодием". "Красный Шарик" во главе с Игорем показывал замечательные песни в незатасканном звуке, с виолончелью и вообще в неплохом исполнении. Панки, естественно, торчали под "Эпидемию" и под две группы с "анальными" названиями.

После моего джема с "Хебнерами" я немедленно получил приглашение играть с ними постоянно и, так как свой "ПО" я распустил, а хебнеровский драйв действовал на меня подкупающе, я сразу согласился. Так и состоялся мой переход. А "Серпентариум" с тех пор взял Олега играть на басу, ребята даже пробовали записать альбом в Серёгиной "студии" в Бней-Аише, но в конце концов постепенно разошлись. Леший вообще перестал заниматься музыкой на таком уровне, Димка и Кролик до поры-до времени осели, как и Олег с Хряпом, которые осели насовсем. Для меня началась хебнерская эпопея длиной в два с половиной года.

Этот год я считаю переломным в развитии русскоязычного рок-движения в Израиле. Последний "гаражный" сейшн ознаменовал для меня закат эры "непрофессиональной", когда было немыслимо взимать с людей плату за вход на сейшн, а организовывалось всё на голом энтузиазме многих людей. Сейчас подобными вещами занимаются в основном ради денежной выгоды, и мне очень больно это видеть, хотя и обвинять в этом я никого не могу.