[Сид]

Ирвин Уэлш
"На игле"
издательство - "Альтернатива"

Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т.н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует итеперь. Это — роман «На игле». Самая яркая, самая яростная, самая спорная и самая откровенная книга «безнадежных девяностых». Это — роман «На игле». Исповедь поколения, на собственной шкуре познавшего страшную справедливость девиза «Нетбудущего».
Книга запрещена в России!!!


Ирвин Уэлш
"Кислотный дом"
издательство - "Альтернатива"

Путешествие в ад продолжается! ...Эдинбург джанки и алкашей, криминальных мальчиков и стильных девочек. Город героинового шика, не выходящего из моды!
Уэлш с невероятным драйвом погружается на самое дно - туда, где насилие - норма, а эскапизм - образ жизни! По этой книге так же был снят фильм........


Ирвин Уэлш
"Кошмары Аиста Марабу"
издательство - "Альтернатива"


Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.


Ирвин Уэлш
"Экстази"
издательство - "Альтернатива"


''Экстази'' (1996) — первый полный перевод книги культового шотландского писателя Ирвина Уэлша, автора экранизированных романов ''Трейнспоттинг'' и ''Кислотный дом''.
Это три страшные и забавные истории о любви и не только... Ослепленная жаждой мести известная романистка сводит счеты с опостылевшим мужем, выбирая отнюдь не тривиальную схему, — ''Лоррейн едет в Ливингстон''...
...Детективная история о красотке Саманте, использующей влюбленного в нее хулигана, чтобы разделаться с виновным в ееврожденном уродстве врачом и дать ему почувствовать на себе катастрофические последствия его изобретения — ''И вечно прячется судьба''...
...О страстной любви неудовлетворенной в браке молодой яппи Хедер и рейвера Ллойда, о высоких отношениях в ритме хаус-музыки — ''Непобедимые''.



Ирвин Уэлш
"Порно"
издательство - "Альтернатива"

"На игле" - десять лет спустя…
Герои романа, принесшего Ирвину Уэлшу славу культовейшего из культовых альтернативных писателей нашего времени, - возвращаются! Изменились ли они? Ну, разве что - "от хорошего к лучшему"!


Ирвин Уэлш
"Дерьмо"
издательство - "Альтернатива"

Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном! У него все хорошо. За "крышу" платят нормальные деньги. Халявное виски льется рекой. Девчонки боятся сказать "нет". Шантаж друзей и коллег процветает. Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают две проблемы. Одна угрожает его карьере. Вторая, черт побери, - его жизни! Дерьмо? Слабо сказано!


Ирвин Уэлш
"Клей"
издательство - "Альтернатива"

Клей - это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных; четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.




Ирвин Уэлш
"Альковные секреты шеф-поваров"
издательство - "Альтернатива"

Кельтская душа темна и исполнена мрачного мистицизма. Война между эдинбургскими санитарными инспекторами Дэнни и Брайаном давно уже перешла из стадии нормальной в стадию эпическую. И однажды ненависть, бушующая в душе Дэнни, позволяет ему наложить на недруга чудовищное заклятие. Его не избыть ни магией, ни медициной. Единственное контрсредство от него - добрый стакан шотландского виски! Но непьющий Брайан пока что об этом не знает...


Кроме последних 2х книг, остальными могу поделиться.......
_________________
Шизо-кибер-Панк, исповедующий Суфизм-Растафари.

[Сид]

Немного о самом Ирвине Уэльше:
Ирвин Уэлш(Irvine Welsh) родился 27 сентября 1958 г. в Лите, пригороде Эдинбурга. В возрасте четырех лет переехал с родителями в Эдинбург, где после школы окончил курсы по специальности инженера-электрика. Работал учеником техника на телевидении, но после удара электрическим током был вынужден сменить работу. В 1978 г. двадцатилетний Уэлш отправился в Лондон, где играл на гитаре и пел в панк-группах The Pubic Lice и Stairway 13. После чего он вновь вернулся в Эдинбург, где получил диплом по информатике в Heriot Watt University. Затем оставил Британские острова и перебрался на континент, в Амстердам.
В начале 90-х начал писать. Его первый роман Trainspotting (1993) - проникнутое черным юмором повествование о буднях молодых наркоманов Эдинбурга конца 1980-х годов. Это в значительной степени автобиографичная книга. Юность Уэлш провел среди наркоманов, но, переселившись в Амстердам, нашел в себе силы слезть с иглы. Уэлш стал единственным среди своей наркоманской компании, кто выжил во время эпидемии СПИДа. В 1996 году Денни Бойл снял на основе Trainspotting фильм "На игле". Популярным стал и саундтрек к ленте, в который вошли композиции группы Уэлша "Primal Scream". После этого Уэлш написал еще ряд книг и на данный момент остается одним из наиболее популярных писателей в жанре контркультуры. Впрочем, популярность Уэлша в России едва ли может быть сопоставимой с его известностью на Западе. Вряд ли кому в голову придет воровать его книги из магазинов. Жесткая стилистика, сленг, наркотики, рэйв, футбол, секс, жизнь рабочих окраин Эдинбурга, постпанковского поколения, или "поколения Х", если использовать термин, вошедший в культуру благодаря другому писателю - канадцу Дугласу Коупланду, - вот составляющие успеха Уэлша. Теперь практически всякое рассуждение об эволюции западной молодежной культуры в конце ХХ века прочно связано с именем Уэлша. Его произведения уже стали предметом литературоведческой, социологической и философской рефлексии. О нем говорят, упоминая при этом не только идеологов панка, но также Жоржа Батая, Селина и Бодрияра, что, впрочем, лишь делает еще более явной маргинальность Уэлша на российской литературной почве. Сам же он подчеркивает свою "нелитературность". Опыт как таковой, представленный в текстах, претендующих на изображение жизни без прикрас. Все очень просто и грязно, никаких тебе иллюзий и сентиментальностей. И никаких красот. Единственное, что выводит существование за пределы неутешительной обыденности, - наркотический транс и оргии. Для героев Уэлша есть только путь вниз, путь разрушения. Они заранее готовы к поражению и сознательно его выбирают. Точнее, не выбирают, а слепо движутся к нему. Потому что о выборе речи нет.
_________________
Шизо-кибер-Панк, исповедующий Суфизм-Растафари.

[Сид]

Интервью с Ирвином Уэлшом
сентябрь 2000 года

В Эдинбурге прошел фестиваль шотландской литературы. Специально на фестиваль из Амстердама прибыл Ирвин Уэлш - самый известный молодой писатель Шотландии, автор "Транспоттинга" и сборника рассказов "Экстази", чье имя ассоциируется с "наркотической" субкультурой маргинальных пригородов Эдинбурга. После выступления писателя состоялся эксклюзивный разговор с автором, в ходе которого были развеяны некоторые мифы об Уэлше, а также использованы специфические лексические обороты, которые мы в переводе пытались передать нетрадиционным строем русской речи нашего героя.

- Известно ли вам, что не так давно в России были опубликованы переводы нескольких ваших произведений?

- Слышал краем уха, да. Но не знаю, что конкретно переведено.

- Конкретно "Судьба всегда в бегах" и рассказ "Вечеринка что надо".

- Да, "Судьба всегда в бегах" - это из моей книги "Экстази". Отлично.

- Что вы думаете о переводах вообще?

- Ну, я думаю, что переводы - это всегда какие-то сложности, вроде того, что, если ты языка ни фига не знаешь, то и не знаешь, как все выглядит в оригинале. Ты вроде как шаришь в темноте. Остается только надеяться, что в переводах мои тексты тоже работают. Но проверить-то все равно невозможно.

- Работают, работают...

- Да? Я тут встречал людей из Германии, Франции и Мексики, и они говорят, что на испанском и немецком мои книги вроде тоже работают, даже лучше, говорят, чем на английском, но опять же тут не проверишь. Ты даже не знаешь, сколько от твоей книги осталось в переводе вообще. Ни фига.

- У нас в России некоторые критики называют ваше творчество филологическим. Потому что сленг, разные стили-голоса и все такое. Как вам это определение?

- По мне, так в этом и заключается смысл письма. То есть я не пишу каким-то особым стилем, не стремлюсь к этому. Мне интересны разные голоса. Нравится лепить персонажей с помощью их речи, которая говорит о них больше, чем все остальное.

- А как тогда насчет вашего собственного голоса? "Транспоттинг" да и "Экстази" - это ведь очень "идеологические" книги.

- Да, тут вы попали в точку. Британия, она разделена на классы. Общество здесь сильно расслоено. И рабочий класс, ну, те, кто пашет с утра до вечера, о них если и пишут в литературе, то только с точки зрения социальной проблематики. Имеется в виду, что у них нет своей культуры и все такое. Своего жизненного пространства. Вот я и пишу, что все не так, как тут представляют. Что есть и культура, и пространство, и язык.

- У вас в рассказах - жизнь пригородов Эдинбурга. А теперь эти маргиналии - благодаря вашей известности - стали вроде как мейнстримом. Вроде как пародия получилась. Фильмы, статьи.

- Да, это меня малость раздражает. Люди снимают фильмы о том, что мало и плохо себе представляют. О людях, которым от этого ни холодно, ни горячо. Лепят продукт и впаривают его по максимуму. Превращают в мейнстрим, да, в мейнстрим. А я так считаю, что вещи должны оставаться либо культовыми, либо мейнстримными. Смешивать нельзя. А когда наоборот, когда смешивают, это раздражает. Я думаю, что упадок современного мира - от того, что мир перестал типа шокировать. Чтобы ни произошло, люди из этого тут же цинично слепят продукт и впарят по максимуму. А это типа грустно, вот что. И опасно.

- То есть надо бы по-хорошему встряхнуть мир, так, что ли?

- Ну, не то чтобы встряхнуть, но новой морали, новой эстетики явно не хватает. Когда-то были, теперь нету. Вот мы и пытаемся вспомнить, вернуться, что ли.

- Ваше имя ассоциируется с наркотиками. Комментарии?

- Да, так оно и есть. И это очень как-то странно. Я ж не наркотный писатель. Просто наркотики, я их вижу как часть той жизни, которую пытаюсь описывать. В этой жизни наркоты полно, и я не вижу смысла молчать об этом. Наоборот, надо фокусировать.

- Ваши любимые англоязычные писатели?

- Мне нравятся многие современные писатели, ну, люди вроде Ниала Гриффитса, Джона Кинга, Алана Уорнера. Мне в кайф читать то, что пишут мои современники. Ну и классики, куда ж без них!

- И на каком же классике вы выросли?

- Хочешь верь, хочешь не верь - это был Достоевский. Достоевский - это мой любимый писатель. То есть был когда-то. Толстой тоже, но предпочтение все же - Достоевскому.

- Опишите в двух словах, что такое Шотландия, шотландское, быть шотландцем.

- Я так думаю, что в шотландцах меня привлекает то, что они жутко страстные люди. Их легко подсадить на всякую всячину, даже на откровенную лажу. Мы жутко заводимся, тут только повод дай, пусть даже самый тупой, - такое начнется!

- Что вы предпочитаете выпивать?

- Ну, не знаю, что... что... ну, виски, ну, пиво. Водка там, тоже... Мне все нравится.

- Пару фраз для русских читателей - вроде напутствия.

- Я хочу сказать, что, когда мою книгу открываешь, надо быть открытым, расслабиться и получить кайф. Не напрягаться особо то есть. Книги по большому счету должны тебе помогать что-то делать. Если это происходит, то книга хорошая. Я даже вроде как горжусь, что меня читают в других странах. В России.

- Как вам сегодняшняя реакция аудитории на ваше чтение - люди вроде как ржали, так? Вас это устраивает?

- Я просто для чтения выбираю что-то посмешнее. Чтобы люди почувствовали, что за штучка этот парень, но и развлеклись малость. А вообще выступления - это не самый лучший способ общения с читателем.

- Как вам экранизации ваших книг? "Транспоттинг"? "Кислотный дом"? Вообще кино?

- Тут ничего не поделаешь - кино в развлекательной индустрии занимает первое место. С этим надо смириться - что тебя до известной степени упростят для массового зрителя. Хотя меня самого по большому счету как-то мало прикалывает киношная развлекаловка. Но если кто-то хочет делать фильм по моим книгам, я просто проверяю, что за люди, а потом закрываю глаза на неизбежные издержки. Типа давай, делай, только все равно мне это не слишком интересно. Хотя премьера, вечеринки после показов, все это мне нравится. Но ведь это так, мишура. Декорации.

- А как вас занесло в Амстердам?

- Ну, это давно было... Я просто мотался между Эдинбургом и Лондоном, а в промежутках надолго зависал в Амстердаме или на Ибице. Так что мое житье в Амстердаме - развернутый вариант моих прошлых поездок, когда случалось, денег и работы было мало.

- То есть в Амстердаме вы себя чувствуете наиболее комфортабельно?

- Вроде как да. Мне там нравится.

Глеб Шульпяков

Источник: http://www.ng.ru/culture/2000-09-20/7_runnn.html
_________________
Шизо-кибер-Панк, исповедующий Суфизм-Растафари.

[Сид]

Интервью с Ирвином Уэлшом
май 2004 года

- С каким персонажем из “Трейнспоттинга/Порно” вы себя ассоциируете?

- В данный момент, с Уродом.

- Ваши персонажи похожи на ваших знакомых или друзей?

- Я не уверен, но если это так, я совсем не против.

- Кто, на ваш взгляд, мог бы дожить до 80-ти лет – Рентон, Псих, Урод или Бегби?

- Скорее всего, Рентон. Бегби, если только он попадет на пожизненное заключение в тюрьму с жесткой системой охраны.

- Изучали ли вы порно-индустрию, когда писали книгу?

- Всего лишь обычный субботний зависон. У меня есть парочка приятелей, которые работают в этой “индустрии”. Они оказались очень полезными.

- В фильме “На игле” у вас была маленькая роль дилера, продающего Рентону опиумные свечи. Сейчас, когда права на экранизацию Порно проданы, будете ли вы сниматься?

- Мне придется подучиться. Хотя даже мои скромные актерские способности не так уж и плохи для порно…

- Вы планировали сделать продолжение “Трейнспоттинга”? Знали, что через несколько лет можно будет осчастливить читателей и зрителей? Будет ли третья часть?

- Да, у меня давно было продолжение, но в результате, я разбил его на множество мелких историй. Просто те идеи ничего не добавляли к первой части, так что я решил, что лучше подождать девять лет. Сейчас я бы не думал о третьей части, но кто знает, как я буду чувствовать себя позже.

- Мне известно, что вы кочуете из Амстердама в Лондон. Чувствуете ли вы по-прежнему крепкую связь с Эдинбургом? Не кажется ли вам, что этот город сильно изменился с тех пор, как вы написали Трейнспоттинг?

- Я провожу большую часть времени в Лондоне и Эдинбурге, и иногда заезжаю в Амстердам. Центр Эдинбурга изменился со времен “На игле”, так же, как и все города-монстры. Стало больше офисов, колл-центров, баров, пабов, мест для туристов. Жизнь, в целом, идет так же, как и всегда.

- Чувствуете ли вы гордость за возрастающую популярность Шотландской литературы в последнее десятилетие и за вашу собственную роль в ее популяризации?

- Да. Популярность шотландской литературы растет и, мне кажется, я сыграл некую роль в этом. А, вы как думаете?!

- Что вы сейчас читаете?

- “Клару” - Дженис Гелловей.

- Какая ваша любимая книга на данный момент?

- “Делая Ирландцев” Алана Лагтона.

- Какую книгу вы бы хотели написать?

- Коран

- Какого, из ныне живущих, авторов вы почитаете больше всех?

- Хьюберт Селби-младший. Я однажды беседовал с ним по телефону из Лос-Анджелеса, и он по-прежнему кажется мне достойным.

- Каким из ваших произведений вы гордитесь больше всего?

- “Кошмары аиста Марабу”

- Каким бы вы хотели, чтобы вас запомнили?

- Человеком с добрым сердцем.

- Чего бы вам хотелось больше – быть на верхушке в списке бестселлеров или получить Нобелевскую Премию в области Литература?

- И то, и другое.

- Каких пятерых человек, живых или мертвых, реальных или выдуманных, вы бы пригласили на ужин?

- Ганди, Твигги, двух голодных забастовщиков и Муллу Омара во время Рамадана. Тогда я буду хорошо себя чувствовать для приема пищи.

- Почему каждый должен купить Порно?

- Это просто великолепная книга. В ней живут сильные, запоминающиеся персонажи. Это яркая история мести, предательства и паранойи…

Перевод интервью: Наталия Машарова

Источник: http://proza.com.ua/
_________________
Шизо-кибер-Панк, исповедующий Суфизм-Растафари.

[Сид]

Интервью с Ирвином Уэлшом
-------------сентябрь 2004 года -------------

Для участия в Неделе британской литературы в Санкт-Петербург по приглашению Британского совета прилетел культовый писатель Ирвин Уэлш, автор "На игле" и "Кислотного дома". После пресс-конференции с ИРВИНОМ УЭЛШЕМ встретилась корреспондент "Известий" НАТАЛЬЯ КОЧЕТКОВА.

- Все, о чем вы пишете, известно вам не понаслышке. Но в разных интервью вы даете противоречивую информацию о своем личном опыте. Что было на самом деле?

- Я предпочитаю быть не совсем точным, когда отвечаю на такие вопросы. Поначалу, когда меня об этом спрашивали, я говорил достаточно откровенно, но потом видел, как это выглядело в прессе. Это заставило меня быть более сдержанным. Появились вопросы разных парламентских комиссий вроде: "Что вы посоветуете относительно образования детей в школе?" или "Какие наркотики опасны, а какие безопасны?" и так далее. Писатель в определенном отношении похож на актера: должна быть дистанция. Ведь это очень личные вопросы. Когда я писал роман "На игле", то был совсем другим человеком, на 15 лет старше своего героя. Сейчас прошло еще 10 лет, поэтому возраст также играет свою роль.

- Как часто у вас возникали проблемы с законодательством?

- Однажды мне поставили ультиматум. Нужно было ехать лечиться в клинику, где мне предстояло разобраться с пристрастием к героину. Это было примерно 25 лет назад, и это было единственное мое болезненное пристрастие к наркотикам. Но лечение не слишком сработало. Я предпочитаю нести ответственность за себя сам, а не передавать ее врачам, психологам и так далее. Я прошел курс лечения и с тех пор употреблял наркотики время от времени - только для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Героин я больше не трогал.

- В какой момент вы поняли, что хотите написать книгу о наркоманах?

- Люди, которых я описал в романе "На игле", в некотором смысле до сих пор не изменились. Одних больше нет с нами. Но те, кто вышел из этого, проделали тот же путь, что и я. Потом в определенный момент я понял, что я типичный представитель среднего класса, т.е. семья, дом - все эти социально приемлемые вещи. Тогда я понял, что чего-то мне не хватает. А это было как раз в то время, когда началась эпоха рэйва в Британии - конец 1980-х. Люди стали открывать клубы, и я стал знакомиться с ди-джеями. Естественно, это была эпоха экстази. Получилось, что днем я жил одной жизнью - как представитель среднего класса, а ночью ходил в клубы, общался с ди-джеями, время от времени употреблял экстази. Тогда я понял, что мне нужен выход творческой энергии. Так я начал писать - сам для себя. Но когда ты пишешь и тебе действительно нравится, это превращается в своего рода наркотик. А если тебе за это еще и платят, зачем вообще останавливаться (улыбается)?

- В экранизациях романов "На игле" и "Кислотный дом" вы снялись в эпизодических ролях, а насколько сильно вы вмешивались в съемочный процесс?

- Когда вы продаете права компании или продюсеру, то это не позволяет вам активно вмешиваться в процесс. Когда я познакомился с Дэнни Бойлом, режиссером фильма "На игле", я понял, что этот человек может сделать нормальный фильм, который соответствует его представлениям о моем романе. Главное было найти общий язык с режиссером. Когда человек начинает работать над фильмом, тут уже особо не вмешаешься.

- Вам понравилось то, что в результате получилось?

- Да, оба фильма получились замечательные.

- А как насчет романа "Порно" - продолжения "На игле" - есть планы экранизировать?

- Это будут делать те же самые люди, которые работали над фильмами "На игле" и "Кислотный дом": у продюсера Эндрю МакДоналда уже есть права на "Порно". Кроме того, я сам организовал продюсерскую группу, состоящую из четырех человек, в нее вошел также актер Боб Карлайл, который играл Бэгби в фильме "На игле".

- Почему вы решили написать продолжение "На игле" и появятся ли эти герои когда-нибудь снова?

- Сами герои и такой тип повествования перестали меня интересовать давно. Но когда я писал роман "Клей", который вышел перед "Порно", какие-то из этих героев эпизодически у меня в уме возникали и время от времени возвращались. Тогда я решил их оживить в "Порно", хотя вовсе этого не планировал. Там есть один женский персонаж по имени Никки. Когда я ее себе мыслил, то понял, что у нее есть отношения с мужчиной. И когда я спросил себя, что это за мужчина, то понял, что это Кайфолом из "На игле". И Кайфолом потащил за собой других. Я решил описать период его жизни 8-9 лет спустя после событий, описанных в романе "На игле", и он вызвал к жизни остальных персонажей. Кроме того, когда что-то одно уже пользуется спросом, потом легко использовать тех же самых героев, например, для того, чтобы заработать еще денег в Голливуде.

- Вы сказали, что ваша аудитория изменилась: если раньше вас больше читала клубная молодежь, то теперь это больше люди постарше и с университетским образованием. А вы сами своей целевой аудиторией считаете кого?

- Мое творчество очень эгоистично - я пишу для себя и не считаю, что у меня есть целевая аудитория. Существует рынок людей, которые читают то, что я пишу, но это совсем другое. Настоящие писатели всегда пишут для себя. У тех, кто занимается романтической литературой или детективами, безусловно, есть какая-то аудитория, которой они хотят продать свой продукт. Но я это делаю только для себя. Когда вышел роман "На игле", он стал самой воруемой книгой. Постоянно кто-то забегал в магазин, хватал книжку и убегал. Так я понял, что у меня появился новый читательский контингент: новое поколение, которое ворует книги из магазинов. Для меня это было очень лестно.

- Кроме книг вы еще пишете музыку. Можете рассказать о своих музыкальных планах?

- Мне хотелось бы вернуться к более активному написанию музыки, но в последнее время это было затруднительно, так как я перестал быть ди-джеем.

- Это правда, что гимн шотландской сборной, написанный специально для европейского чемпионата, получился таким матерным, что футбольная федерация предложила исполнять его без слов?

- Действительно поступило распоряжение на запрет исполнения слов этого гимна, но он все равно постоянно держится в двадцатке хитов (смеется).

- У вас никогда не возникало проблем с издательствами по поводу языка, которым написаны ваши книги? Там достаточно много "крепких" выражений.

- Нет ругательств, которые нельзя употреблять. Можно же употребить матерное слово, выразив тем самым положительный смысл. Литература должна быть резкой. Не может быть цензуры мысли, цензуры эмоций. Для меня невозможно провести грань между двумя цензурами: если у нас есть определенный диапазон человеческих эмоций, то нельзя заставить выражать их только определенным образом. Язык - это часть культуры, и нам нужно принимать ответственность за нашу культуру и не бояться слов. Но существуют определенные научные комитеты, которые следят за чистотой английского языка. И они высказали огромное количество критики в мой адрес. Эти люди считали, сколько раз слово fuck встречается в той или иной моей книжке.

- Может случиться такое, что Ирвин Уэлш напишет книгу, где не будет наркотиков, эпатажа, которая будет про что-то совсем другое?

- Я много путешествовал последнее время: был в Афганистане, Судане и написал две пьесы для ЮНИСЕФ: одну о Калькутте, а другую о кризисе в Судане. В них нет никаких наркотиков вообще.

Наталья КОЧЕТКОВА

Источник: http://izvestia.ru/culture/article360877
_________________
Шизо-кибер-Панк, исповедующий Суфизм-Растафари.

[Сид]

Интервью с Ирвином Уэлшом
сентябрь 2004 года

Культовые писатели - народ занятой и подневольный. Каждый шаг, каждое слово надо обговаривать с партнерами-спонсорами... Жуть, в общем. Поэтому, когда автор "Треэйнспоттинга" приехал в Питер, нам так и не удалось выцыганить у организаторов гастролей время на эксклюзивное интервью. Правда, нам смутно намекнули: походите по пресс-конференциям, мастер-классам и автограф-пати - может, и выжмете что-нибудь... Результат наших двухдневных шастаний по пятам великого и ужасного Ирвина Уэлша - перед тобой.

Действие 1

Пресс-конференция в гостинице на Невском. Все очень цивильно и пафосно. На заднем плане Илья Стогоff со съемочной группой мутит передачу для питерского ТВ. Рядом с Уэлшем - Дуги Бримсон и Изабель Вульф (это такая британская женщина, которая пишет постфеминистские романы для продвинутых домохозяек). На каждый вопрос все трое отвечают по очереди, а времени - час с хвостиком. На многое не надеемся - успеваем только спросить в лоб:

- Задайте, пожалуйста, сами себе вопрос, который вы считаете вопиюще неполиткорректным!

- Э-э-э... Ну нет. Я, во-первых, не понимаю смысла вопроса. Э-э-э... извините, а зачем вам это нужно? А во-вторых, не понимаю, зачем мне на него отвечать. Так что... не обессудьте... не буду я.

Отличное начало! Идем смотреть питерские достопримечательности...

Действие 2

Мастер-класс Ирвина Уэлша в здании Британского союза на Фонтанке. Мэтр учит молодых питерских писателей писать. Работу осложняет богемного вида дэушка, пытающаяся откровенно склеить Уэлша и в силу этого не дающая раскрыть рот ни нам, ни писателям, ни самому Ирвину. Тем не менее:

- Вам уже 46 лет, а вы все пишете про молодых и для молодых. Даже "взрослым" героям "Порно" что-то в районе тридцатника... Как вам удается так передавать настроение людей, намного младших, чем вы сам, - у вас что, такая феноменальная память? Или вы до сих пор общаетесь с малолетними торчками из эдинбургских трущоб?

- Ну... Я вообще считаю, что в писательском ремесле есть одна замечательная фишка: чем старше вы становитесь, тем для вас лучше. Я не представляю себя пишущим, к примеру, о семидесятилетнем деде, которому ставят клизму и кутают в памперсы. Мало того, я не представляю себя пишущим о своих ровесниках. Я всегда пишу только о том, что было как минимум 15 лет назад - потому что у меня есть преимущество рефлексии, преимущество возрастной дистанции. Если попроще: когда человеку 46, он прекрасно знает, как может отреагировать на какие-либо события персонаж 8-и, 13-и или, скажем, 25 лет от роду; а как отреагирует персонаж за полтинник - это еще бабушка надвое сказала. В этом, наверное, все дело.

- Жаль, что не все это понимают...

- Я вот могу замечательный пример привести - вы знаете, во сколько лет Селлинджер написал "Над пропастью во ржи"? Ему тогда 60 лет было, вот! Скажете, плохо получилось?

- То есть вы согласны с популярным в России шаблоном - писателем, якобы, можно стать только после тридцатника?

- Ну, я не стал бы так утверждать, но вот что конкретно меня касается - так я в двадцать плюс-минус не то что не смог бы написать что-нибудь сопоставимое с тем же Селлинджером, я даже и свои имя-фамилию не мог правильно написать!

- А "Трэйнспоттинг" - это ведь ваш дневник, так? И, если не ошибаюсь, именно тинэйджерский...

- Ну... скажем так - это вещь, написанная на основе дневника, который я вел, когда мне было чуть за двадцать. Здесь как раз пример того, о чем мы говорили только что: лежал он себе лет десять, пылился. А потом - мне было тогда, по-моему, как раз 29-30 - я его перечитал и понял: вот то, из чего можно попытаться сделать что-нибудь интересное.

- Ну, раз уж речь зашла об этом, то расскажите - что самым трудным-то для вас было, когда вы писать начали?

- Абстрагироваться от документальности. Хотелось описать все, как было, но в то же время я осознавал, что на тот момент многое стало неактуальным, многое могло не зацепить читателя. А еще странным было то, что, как выяснилось, процесс сочинительства подействовал на меня как тот же наркотик. Я реально подсел, и когда в печать готовилась моя первая книга, у меня уже была готова другая - я, блин, посмотрел на это трезвым взглядом и подумал: ни фига себе, их уже две, я что, писателем стал?

- А вы свои тексты кому-нибудь показываете до печати - друзьям, знакомым?

- Нет. Первый человек, который видит мою новую книгу, - мой редактор. Обычно он сразу говорит - либо это здорово, либо это полная ерунда, либо частичная ерунда. Потом мы долго дискутируем, конечно, к чему-то приходим, к какому-то общему знаменателю.

- Довольно странны ваши слова, однако! Никогда не думал, что нетленок Ирвина Уэлша касаются загребущие ручищи редакторов!

- А почему бы нет? Это вообще довольно сложные отношения: писатель - редактор. По-хорошему вообще у каждого писателя должен быть свой собственный редактор - вы срабатываетесь, притираетесь друг к другу, и в результате получается действительно то, что надо. Мне в этом плане повезло: все мои произведения, начиная с первого, были вычитаны и выправлены одним и тем же человеком. Теперь он, кстати, вообще стал моим близким другом.

- И что в результате - какой процент от вашего изначального текста остается после этой совместной работы? Насколько сильно произведение меняется после обработки "близкими друзьями"?

- Каждый раз по-разному. Зависит от текста. Иногда вообще ни одно слово не меняется, иногда - довольно большой процент. Я пару раз вообще в депрессию впадал - приношу гениальную рукопись, а мне говорят: вот это - дерьмо, и это - дерьмо, и это тоже дерьмо. Прям хоть за голову хватайся и плачь. С другой стороны, если они начинают с ходу петь мне дифирамбы, я сам начинаю сомневаться: слишком уж хорошо все складывается, как бы не облажаться потом.

- Вот странно-то... Получается, что это вообще никак не зависит от крутизны писателя, от его имиджа...

- Нет. Единственное, что играет роль, - это профессионализм издателя. А моя крутизна или еще чья-нибудь - нет, это вообще не должно браться в расчет! На самом деле от того, какой продукт в конечном итоге выйдет на рынок, может зависеть как моя писательская карьера, так и карьера моего редактора, и бизнес всего издательства, которое меня публикует. Хотя на практике все чаще получается так, что раскрученность писателя заставляет людей выбрасывать на рынок откровенную лажу. Вот, например, последняя книга Мартина Эмиса - я считаю, что всех, кто имел отношение к ее выходу, надо гнать с работы поганой метлой! И редактора, и директора издательства, и вообще всех. За то, что они позволили это опубликовать.


- Везет вам! У нас все куда запущеннее: раскрутили тебя как писателя - пиши что угодно, хоть дамские романы, и все довольны и счастливы...
- Да я не сказал бы, что у нас все прямо так уж здорово. На самом деле в Британии издательский бизнес потихоньку превращается в некое подобие музыкального бизнеса, когда все упирается только в бабки. Когда нет никакой фильтрации - пиши хоть трижды shit, но пиши, а мы будем купоны стричь и поддерживать уровень прибыли с продаж. О каком качестве публикуемых книг тогда вообще можно говорить? Так что повезло не всей Британии, повезло лично мне - все-таки я зацепился именно за то издательство, которое пока держит марку. (Как ты сам понимаешь, речь идет о БРИТАНСКОМ издательстве мистера Уэлша - ред.)

- Расскажите, пожалуйста, вкратце о вашем романе "Filth" - все остальные ваши книги мы читали, а эту вот до сих пор не перевели...

- Там речь идет о полицейском-расисте. (Словом "Filth" на слэнге англосаксов обозначают не только грязь, но еще и полицию - прямо как у нас со словом "мусор". Вот что значит одна языковая семья! - ред.) Он не хочет расследовать убийство человека из нацменьшинств - он, наоборот, очень даже рад, что его замочили. Вот, собственно, вокруг этого все и вертится. Почти детективная история.

- Чем вы собираетесь порадовать читателей в ближайшее время?

- Я вот недавно написал роман "Клей", сейчас он как раз на русский переводится. Там речь идет о четырех людях, которые сидят в пабе, выпивают и разговаривают. Ну и периодически рассказывается о том, что с ними было, скажем, 10 лет назад, и о том, что случится еще через 10 лет... И так далее. Из этого весь роман и вырастает.

Ирвин начинает нервно поглядывать на часы. При наступлении «часа Ч» встает с кресла и хлопает в ладоши:

- OK, guys, я закругляюсь - у меня в восемь часов вечеринка в "Red Club", а я еще хочу горло промочить. Я сейчас пойду в паб "Телеграф", попью пивка, а если кто еще хочет со мной пообщаться - присоединяйтесь, хорошо?

Действие 3

Паб "Телеграф" на улице Рубинштейна. Ирвин Уэлш пьет светлое пиво, или, как принято говорить на Британских островах, lager. Подходим к нему с диктофоном и, нагло прервав одухотворенную беседу с питерской богемой, просим о мини-интервью для журнала "Хулиган". Уэлш соглашается. Работу осложняет все та же вышеупомянутая богемная дэушка - из-за ее полупьяных смешков мы не смогли расшифровать с диктофона половину всего того, что наговорил нам Ирвин... Беседа началась с того, что Уэлш, видимо, под действием лагера, вдруг идентифицировал в нас тех, кто накануне задал ему тот самый неполиткорректный вопрос:

- А, парни! Так это вы мне вчера на прессухе провокационные вопросы задавали?!

- (скромно): Ну, да.

- На самом деле вы не обижайтесь, вопросец-то интересный был. Но вы же понимаете - эти засранцы (дословно - these fuckers; мы поняли, кого он имел в виду, но тебе не скажем - чтобы не портить ничьих отношений - ред.) обложили меня со всех сторон, и лишнего им не скажи, и на провокации не ведись... Вы же понимаете.

- Да ладно, че там. Проехали. Вы вот лучше скажите: у вас практически все персонажи - омерзительные такие, грязные, disgusting. А народ их почему-то любит. И мы тоже любим. А вы сами-то как к ним относитесь - к ублюдкам, выходящим из-под вашего пера? Тоже любите?

- Ну... Дело не в том, любить или не любить. Это мои персонажи, мои характеры, я создаю их, я следую за ними... Для меня главное что? Чтобы они были интересными. Я не ответственен за тот выбор, который они делают. Они всего лишь должны заинтересовать меня и читателей. А о том, любят их или не любят, я вообще как-то не думаю. Я просто хочу, чтобы читатель нашел свой интерес в образах, которые я создал.

- Вот Дюма написал сначала "Мушкетеров 10 лет спустя", а потом - "Мушкетеров 20 лет спустя". Вы пока что выдали только "Порно" - сиквел "Трэйнспоттинга", где всей шайке-лейке под тридцать. Будет ли продолжение еще через 10 лет? А то ведь сорокалетние Рентон с Бегби - это так интересно!

- Ну нет, дело ведь не в том, чтобы тиражировать уже созданные образы. Я бы вообще не стал заниматься таким франчайзингом (ага, теперь мы наконец узнали, что такое франчайзинг! - ред.), как они сделали с Гарри Поттером, например. Просто... вы знаете - к персонажам ведь привыкаешь. Персонажи, которые тебе нравятся, - они все время возвращаются к тебе снова. А ты, соответственно, невольно возвращаешься к ним... а они потом получают самостоятельную жизнь на рынке. В общем, я не знаю... я ведь не целенаправленно к ним вернулся, они сами ко мне пришли!

- Ага, так значит, они вам все же нравятся! А вы в Амстердам зачем перебрались - только из-за легалайза или вообще?

- Какой такой Амстердам? Я в Дублине вообще-то живу.

- Во как! А у нас же, блин, во всех ваших книжках пишут на четвертой странице обложки: дескать, Ирвин Уэлш - шотландский писатель, живущий в Амстере... Выходит, они все устаревшую инфу печатают?

- Наверное. Я, было дело, действительно прожил 5 лет в Амстердаме. Потом - 2 года в Америке, попреподавал в Чикагском университете. А вы все - Амстердам да Амстердам... Давно это было!

- А чему вы учили чикагских школяров, если не секрет?

- Да вот тому же, чему только что - питерских писателей. Хотя, честно говоря, я не считаю это полезным. Я им каждый раз знаете что говорил? Я начинал занятия с таких слов: эй, а какого фига вы вообще здесь? Вы бы вместо этого шли на улицу - гулять, общаться, типажи познавать, жизнь изучать. Вот.

- Мы сегодня общались с Дуги Бримсоном, так он сказал, что списал одного из своих персонажей с Винни Джонса (для танкистов - это чувак, сыгравший Большого Криса в "Lock, Stock & 2 Smoking Barrels"). А вы кого-нибудь списывали таким вот образом?

- Да, ну конечно... Вот тот же Бегби, например...

- Нет, имеется в виду - с известных личностей?

- Не, известные люди меня не интересуют. А то ведь подходит один, другой и давай парить: а ну-ка изобрази меня в своем романе. И грузят, и наседают. А дело ведь не в этом. Главное ведь - типажи. Вот когда такой типаж, - у-у, типаж, настоящий парень! - когда такой вот настоящий парень засунет пальцы за пояс, начнет покачивать головой (пытается изобразить), тогда он сам окажется в твоей книге. А потом еще будет судить-рядить, правдиво ты его изобразил или нет... Интересные они люди!

- А вот если бы вы сейчас, в вашей теперешней солидной жизни, пересеклись с каким-нибудь отморозком вроде того же Бегби - каковы были бы ваши действия?

- Да я иногда пересекаюсь. Что могу сказать? Ну да, выпить. Ну, сходить вместе в туалет. Ну, сказать "привет". Пожать руки. Даже пожрать за одним столиком. Ну и все нормально.

- Большое спасибо, мистер Уэлш! Was wery nice 2 speak 2 U.

- (допивая lager) U welcome, guys! Have a good luck!

CODA

Уже на улице, радостно перебирая рычагами под питерским осенним дождиком, чуть ли не хором вспоминаем: слышь, Бивис, а че мы его не заставили на наш неполиткорректный вопрос-то ответить? В непринужденной обстановке ведь, как пить дать, раскололся бы... Но возвращаться - плохая примета, тем более что мистера Уэлша и так уже порядком развезло от лагера и от общения с назойливыми людьми вроде нас. Так что как-нибудь в следующий раз...

Николай Хант

Источник: http://fenix.lamak.ru/Journal/xyligan/2004/xy031/010/1.htm
_________________
Шизо-кибер-Панк, исповедующий Суфизм-Растафари.