[Дедушка Хо]

Где ты, черт возьми, где ты?
Годы, где мне взять годы?
Может убежать в хетты
Или же свалить в готты.
Говорят, что там мигом
Знатным стану я вигом.
Говорить буду сквозь зубы
И кривить улыбкою губы.
Вот тогда мне станет доступна
И вполне даже будет понятна
Тишина и улыбки загадка -
Твое странное сердце, малютка.
В расставании чудится горе,
Ожиданьем не вычерпать моря.
Мне бы душу свою - наизнанку
И зеленого цвета панамку.
Пляжный зонтик, вьетнамки впридачу
И лиловый резиновый мячик.
А пока я царапаю строки
Про любовь и конечные сроки.
Проклиная себя за беспечность
Может хватит разменивать вечность?

[Дедушка Хо]

Как Гера с ума сходил.

Как-то раз от Геры ушла жена, уволили с работы, а еще на улице была отвратительная погода. По этому поводу Геру посетила депрессия. Сидел Гера на диване, слушал музыку и жалел себя. Ох, как ему себя было жаль! И весь он такой хороший и красивый, а вот так его обложила жизнь со всех сторон. Решил тогда Гера сойти с ума. «Вот сойду с ума», - размечтался он, - «сразу они поймут, как были ко мне несправедливы. Да, поймут! А ведь поздно тогда будет». Слушал Гера музыку и понимал, что вот доиграет его любимая песня до конца, и он сразу сойдет с ума. Вот музыка смолкнет, так сразу хлоп, и рехнется. Сидел Гера, слушал музыку и ждал. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Достало Геру ждать, и стал он мечтать, что вот позвонит кто-нибудь из друзей, тогда он, Гера, возьмет трубку, а музыку выключит. Черт с ним, с этим безумием; пока его дождешься, сам умом поехать можешь. Друзья не звонили. «Тоже мне, друзья», - мысленно ворчал Гера, - «когда они нужнее всего – сразу пропадают». Осознав, что никто этим вечером им так и не заинтересуется, Гера вздохнул, встал с дивана, подошел к проигрывателю и выключил его. Потом подождал , пока к тишине привыкнет, и побрел заваривать чай. Вот так Гера однажды не сошел с ума.

[Дедушка Хо]

Как Гера в пабе побывал.

Однажды, захотелось Гере побыть одному, и он отправился в паб. Как всегда, тот был заполнен сигаретным дымом и народом. Протолкавшись через толпу у стойки и прихватив полный бокал, засел Гера в уголке. «Удачный день – ни одного знакомого», - лениво подумал он, неторопливо потягивая темное пиво. Сквозь табачный дым тускло просвечивали бледные лица соседей по стойке. За их спинами все скрывал серый, беспокойный сумрак. Из общего бубнежа, пытались прорваться к Гере обрывки разговоров, но их глушил сосед по стойке, долговязый тип в очках. Он громко и энергично клеил свою собеседницу - симпатичную блондинку средних лет. Долетели слова «буддизм» и «астрал». Гере стало любопытно и, обновив запас пива, он прислушался. Очкастый утверждал, что вне нас есть только то, о чем мы в данный момент думаем. По его словам выходило, что если он сейчас не думает о Москве, к примеру, то она и не существует. «Ага, конечно!», - про себя хихикнул Гера, - «А что тогда существует, если не Москва? Газон в парке?». О Москве он, правда, имел смутное представление, но с удовольствием представил, как он, могучий и одинокий волк, бесшумно скользит по пустынному, темному городу; как редкие фонари освещают редкие же по развесистости клюквы и очкариков с девицами в кустах. Осознание того, что последний глоток из бокала не содержал пива, вернуло Геру к реальности – паб все также гудел, но вместо сладкой парочки прямо на двух табуретках расселся объемистый парень при бороде. Перед ним светлела взмокшим боком литровая кружка пива и стакан с водкой. «Индеец», - меланхолично подумал Гера, - «Вождь краснорожих. Пора уходить». После такого скачка мысли, ничего не оставалось, как отправляться домой, лезть под душ смывать табачную вонь, а шмотки отправлять в стирку. «Есть у пабов свои недостатки»,- философствовал Гера, пропихиваясь к выходу и стараясь не дышать. «Крутые ступеньки на выходе, к примеру»,- это Гера додумывал уже на лету, споткнувшись о порог и пикируя носом в асфальт. В последний момент, успев выставить руки, он удачно приземлился - лишь слегка ударившись коленом. Пока он растирал ноющее колено, обнаружилось, что, вдобавок ко всему, у него еще и шнурок на левом ботинке развязался. Гера расстроился. Но это, оказывается, были только цветочки: нагибаясь завязать шнурок, он уронил кошелек. Из того, весело звеня, разбежались монетки. Совсем сбитый с толку, Гера замер, задержал дыхание, выбросил из головы посторонние мысли и стал все делать по порядку: завязал шнурок, подобрал деньги, поднял кошелек, ссыпал в него монетки и, повернувшись кругом, сделал шаг. Тут его посетило смутное сомнение. Что-то он забыл, но что? Гера остановился, уселся на мягкую травку и решил вспомнить свои действия в обратном порядке. «Значит так», - бормотал Гера, - «сделал шаг, потом повернулся кругом, потом ссыпал монетки в кошелек, потом подобрал кошелек, потом завязал шнурок на …», - он задумался, припоминая, - «левом ботинке, потом я упал потому, что зацепился за ступеньку на выходе из паб..АЙ!» Ему на пальцы кто-то наступил. Воздух заполнили гул голосов и табачный дым. Гера закашлялся, отобрал свою руку у ботинка толстого ирокеза и огляделся. Сидел он на каменном полу все того же паба, отдавленные пальцы гудели. Гера встал, зажал потерпевшую левую руку подмышкой правой и направился к выходу. «Тоже мне Фродо выискался»,- донеслось до него, и он вышел на улицу, внимательно глядя под ноги. Постоял, подышал свежим воздухом, потом развернулся и тщательно осмотрел фасад здания, вывеску паба и соседние дома. После этого сплюнул, и побрел, по пустынным, темным улицам, домой. Вернувшись, Гера разделся, с интересом рассмотрел следы зелени на джинсовой заднице, зевнул, уронил одежду на пол и полез под душ. Спал он долго и без сновидений. Вот и все.

[Дедушка Хо]

600 килограммов ртути
В маленьких банках стеклянных.
Корабль тошнит до жути,
До мачт его деревянных.
В мешках клей «Момент» томится
В мозги погружая спицу,
А мне уж журавль не снится -
Я молча жую синицу.
И кости бросаю в ванну
Коричневую от крови…

[Дедушка Хо]

И снова, и снова и снова
Тошнит от избытка спиртного.
Придется опять – бухать и страдать –
Не вижу, что в этом смешного.

[_nezabvennaya]

почти лимерик)
написан в четыре строчки, но в пять же ровно ложится, не?

[Дедушка Хо]

И точно - лимерик. Я и не заметил

[morgenstern]

[Дедушка Хо]

Запах

Меня раздражает докучливый запах -
Словно тут, недалече чего-то гниет.
Он болотною жижей оседает на лапах
И вонючей слюною заполняет мой рот.

Я на улицу вышел побродить по округе.
Но все, вроде бы, чисто и гуляет народ.
Ни дерьма, ни объедков, ни дохлой зверюги;
Хоть дышать невозможно и крутит живот.

Вот сижу я, поникнув, на травке-газоне.
Мои мысли устали в больной голове.
Вдруг какой-то мужик в драном комбинезоне,
Улыбаясь беспечно, подходит ко мне.

"Прекрати загибаться - ты в полном ажуре.
Вынес мусор, в квартире надраил полы.
Это северный ветер с невидимой бурей -
Он по бункерам лазил и обшарил холмы.

Он в такие подвалы засовывал жало,
Где не всякая бомба проникнуть смогла.
Раньше там были люди, а теперь что попало -
Смесь тряпья и железа - вот такие дела.

Ветер слеп и не знает войны или мира,
Он цепляет беспечно, что в дороге найдет.
И на юг забирает запах трупов из Тира,
Или же из Бейрута - кто его разберет.

Разведет по пути страхом из Маалота,
Смертным ужасом Цфата, Кфар Гилади долив
В свой коктель, он добавит безликое что-то,
Бестелесное нечто, никого не спросив".

В страхе я отшатнулся от странного типа
И подумал, что вот он пришел мой конец;
Явный псих, нахватался коровьего гриппа,
А я даже без палки - ну полный капец!

"Ты не бойся, я добрый”, - он гнулся, как колос, -
"Я все видел и знаю чем горю помочь.
Тебе надо поплакать, повыть в полный голос”, -
Так сказал и пропал, улетучился прочь.

Я изрядно струхнул, хоть и видывал виды -
Растворил незнакомца багровый закат -
Тут завыл я от страха, горя, зла и обиды.
Ну, за что меня так вот? Я ведь не виноват!

И как дал себе полбу - так сразу очнулся -
В мягком кресле уютно, по ТиВи - CNN.
Тишина на границе, народ отряхнулся.
Тупо следуй рекламе и не будет проблем.

Заведу патефон, что принес с барахолки,
И поставлю пластинку осторожной рукой.
Пусть споет мне тихонько про мглистые сопки.
Там, где северный ветер дышит пряной травой.

15-16.08.06

[Дедушка Хо]

- Я ныряю в глубину.

- Почему?

- Чтоб скорей достать до дна.

- Во те на!

- А на дне - покой и тишь.

- Ты пиздишь!

- И наверх я не вернусь.

- Ну и пусть.