[GNOM]

Если кто найдёт в Израиле эту книгу-скажите где видели.

Волин. Неизвестная революция. 1917-1921.
М., НПЦ "Праксис", 2005.

Сегодня мы знаем о Великой Российской Революции 1917-1921 годов едва ли не
меньше, чем знали люди полвека назад. Отрывочные фрагменты свидетельств этой
грандиознейшей исторической драмы ХХ века сочетаются с убогими, примитивными
и конъюнктурными мифами. Вчера говорили, что все главное случилось 25 октября
1917 года, когда "Великая Октябрьская Социалистическая Революция"
выстрелом "Авроры" открыла светлую эру в истории человечества. Сегодня нам
доверительно и, одновременно, безапелляционно, сообщают, что все сделала
злобная кучка уголовников-большевиков на деньги немецкого Генштаба и масона-
еврея Парвуса, сбив с пути гармоничного развития русский народ, процветавший
под эгидой самодержца. Сколько-нибудь полной, честной и правдивой истории
Революции еще ждать и ждать. Но без осмысления этой Революции, ее достижений
и противоречий, никакое движение вперед для либертарной мысли невозможно.
И вот, спустя 65 лет после написания, в России (правда, увы, крошечным
тиражом) выходит книга Волина (Всеволода Михайловича Эйхенбаума) "Неизвестная
революция". Книга, во многом эпохальная - учитывая и личность автора, и
его "замах". И в самом деле: Волин - выдающийся деятель российского
анархизма, активный участник революций 1905 года и 1917-1921 годов. В 1905
году он стоял у истоков Петербургского рабочего Совета, в 1917-1921 - издавал
крупнейшую анархо-синдикалистскую газету "Голос Труда", а затем был одним из
создателей и лидеров знаменитой Конфедерации анархистов Украины "Набат",
видным участником Повстанческой махновской армии.
Волин был создателем доктрины "единого интегрального анархизма",
сочетавшей в органичном синтезе различные оттенки либертарной мысли
(индивидуализм - как философия, синдикализм - как средство, коммунизм - как
цель), талантливым и ярким мыслителем, теоретиком, оратором, человеком, лично
знавшим Георгия Гапона и Нестора Махно, Александра Беркмана и Аполлона
Карелина, Хрусталева-Носаря (возглавлявшего Петербургский рабочий Совет
осенью 1905 года), Николая Бухарина и других деятелей эпохи. С головой
окунувшись в стихию социальной революции, но сохранив способность к
теоретической рефлексии происходящего, чудом спасшись из чекистских застенков
и дожив в эмиграции до Испанской революции и Второй мировой войны, Волин был
в состоянии масштабно, компетентно и осмысленно говорить о Российской
Революции, описывая и анализируя ее с анархистских позиций (наряду с
анархистом Петром Аршиновым, идейным вдохновителем и "летописцем" махновщины
и анархо-синдикалистом Георгием Максимовым, историком большевистского
террора, направленного против народной революции "снизу". Очевидец,
аналитик, философ, публицист и историк удачно соединились в нем воедино.
Замысел (лишь частично реализованный) книги Волина впечатляет и поражает
воображение. В своем труде он хотел разом решить три задачи. Во-первых, Волин
попытался написать н а р о д н у ю историю российской революции, подобно тому
как Кропоткин написал народную историю Великой Французской Революции - не
историю подковерной грызни партий и парламентской болтовни, а историю
народного творчества, составляющего саму душу революции, историю того
тектонического социального сдвига, который стремительно происходил в жизни и
сознании людей. Большинство историй революции написаны государственниками и о
государственниках, а значит, по определению, не адекватны. Нам сообщают, как
Керенский подсидел Милюкова, а Ленин пришел в Смольный и сбросил Керенского,
как Фрунзе воевал с Колчаком, а Троцкий боролся за лидерство со Сталиным. И
мы наивно считаем, что вот это и есть история революции, хотя на деле все эти
интриги, путчи, фракционные схватки и военные баталии - всего лишь фасад
великих процессов, происходящих в незримой глубине общества. Про то, как
безымянные и брошенные политиками всех мастей "простые люди", лишенные опыта
и политической теории, учились в считанные недели, осознавали свои интересы,
избавлялись от одних иллюзий, чтобы зачастую ухватиться за другие, меняли
мировоззрение, создавали Советы и фабзавкомы, крестьянские союзы и коммуны -
про это официальные историки не сообщают, это вне их интересов, их понимания
и дискурса. И именно об этом писал в своей книге Волин. Именно эта -
"неизвестная революция" - объясняет известные нам события и меняет всю
привычную картину истории. Именно зная ее, можно понять, почему обрушивались
те или иные режимы, разбегались фронты, вспыхивали многотысячные восстания…
Всеволод Михайлович стремился дать в своей книге очерк истории
анархического (либертарного) движения в Российской Революции - как
осознанного, "идейного" - так и стихийного движения. Здесь вторая задача
органично связана с первой: показать историю народного творчества в
революции. Это движение, зажатое между белым Молотом и красной Наковальней,
имевшее изначально лишь небольшую - несколько сотен - горсть сознательных
активистов, слабо связанных с народом, слабо известным населению, сумело,
однако, достичь впечатляющих результатов. Призывы к рабочим захватывать
заводы, к крестьянам - брать землю, устанавливать прямые связи между собой,
самоорганизовываться и не доверять ни царю, ни комиссарам падали на
подготовленную вековым народным опытом почву и были созвучны анархистской
стихии революции - непрерывно творящей новое, радикальной и расширяющей
горизонты свободы. Однако организованных, идейных анархистов было слишком
мало, а народные движения были переполнены предрассудками, доверием
к "партиям", не имели опыта самоуправления, в то время как авторитарные силы
истребляли носителей либертарного мировоззрения и дискредитировали его.
Огромное место в своей книге Волин уделяет восстанию весной 1921 года в
Кронштадте и махновскому движению на Украине (причем о махновщине он пишет в
качестве очевидца).
Волин попытался в своем труде дать объяснение поражения и перерождения
революции, ее узурпации большевистским режимом, осмыслить социальную природу
этого режима - начиная с его идейных и психологических оснований и заканчивая
внутренней логикой его движения к тоталитарной тирании.
Справился ли Всеволод Михайлович с такими грандиозными задачами? По-
моему, лишь отчасти (но сам замысел заслуживает восхищения). К числу
достоинств книги относится обилие исторических источников, включенных в нее
(здесь и статьи анархистов, и документы, и петиции, и воззвания), очень
ценные личные наблюдения, воспоминания Волина, которые оживляют рассказ и
вводят читателя в гущу событий. Огромным достоинством работы, делающим честь
принципиальности и проницательности автора, является его бескомпромиссное
отношение к большевизму (причем оно было у него таким с самого начала - с 17
года). В то время, как многие анархисты (тот же Махно), если и не поддержали
большевиков, то долгое время рассматривали их как заблуждающихся, но
союзников по революционной борьбе, и стремились к "единому фронту" с ними,
Волин с самого начала осознал всю опасность тоталитарной сущности большевизма
и необходимость вести с ним борьбу на уничтожение. (Уже в 1920-е годы,
задолго до классических работ Х.Арендт, Дж.Оруэлла и других критиков
тоталитаризма, Волин назвал большевизм "красным фашизмом". Украшениями книги
являются живой язык, богатейший материал, а также ценное предисловие
известного современного американского анархиста и историка анархизма Пола
Аврича и обширные примечания, составленные украинским историком-анархистом
Анатолием Дубовиком.
Однако многочисленны и недочеты, упущения и слабости этой замечательной
книги. К их числу относится ее фрагментарность: отдельные исторические
эпизоды описаны подробно, а другие - не менее важные - отсутствуют совсем.
Повествование о событиях, предшествовавших 1917-му году, носит, в основном,
поверхностный и банальный характер, содержит много фактических ошибок. Здесь
наиболее заметно, что в книге содержится много "ликбеза", адресованного
западному читателю, ничего не знающему об истории России. При всей важности
Кронштадта и махновщины (замалчиваемых в СССР и мало известных на Западе) ни
слова не говорится о других значительных либертарных движениях и восстаниях
Российской Революции: о рабочем Ижевско-Воткинском антибольшевистском
восстании 1919 года, о движении заводских уполномоченных на фабриках и
заводах Питера в 1918 году, о кооперативном движении, о Западно-сибирском
восстании 1921 года, Чапанном восстании 1919 года, Тамбовском восстании 1921
года… А ведь речь идет о движениях и восстаниях не менее важных и масштабных,
чем та же махновщина, и не менее интересных для либертарной истории
Российской Революции.
Существенным "минусом" книги Волина (вероятно, обусловленным его
собственным опытом участия в рабочем движении в 1905 году и в анархо-
синдикалистском движении в 1917-1918 годах) является недооценка крестьянства,
составлявшего подавляющую часть российского населения и проявившего
изумительную способность к борьбе и самоорганизации. Книга Волина, увы,
разделяет здесь недостаток, присущий всем марксистским историям революции -
это "взгляд из города", взгляд, при котором все основные события кажутся
связанными с городами, движением рабочих, а на крестьян - вольно или
невольно - смотрят как на помеху или статистов (исключение из этого правила -
описание махновщины). Современные историки Данилов и Шанин выдвинули
интересную и обоснованную теорию о том, что в России 1903-1921 годов
происходила грандиозная аграрная революция, связанная с ростом самосознания
крестьян, радикализацией общины - революция под лозунгом социализации земли и
вольных Советов. Вот уж поистине неизвестная нам революция, не замеченная
всеми индустриалистски мыслящими теоретиками! Не заметил ее, увы, и Волин.
Однако сколько-нибудь многомерная, целостная история Российской революции
невозможна без учета этого ее измерения.
Порой Волин упрощает исторические процессы, и его оценкам не достает
глубины. Так, по рисуемой им схеме революционных событий, народное движение
зашло в тупик по трем причинам: а) злонамеренность большевиков, б)
малочисленность анархистов, в) отсутствие в России к началу революции
профсоюзов, дающих рабочим форму организации и опыт борьбы. На мой взгляд,
это существенное упрощение, упускающее (даже только для города) ряд важных
факторов, обусловивших трагедию русской революции. Во-первых, отсутствие
связи и взаимопонимания между рабочими и теми, кого ныне называют ИТР
(инженерно-технические работники); в результате, рабочие, даже захватывая
предприятия, не могли наладить управление ими и были вынуждены либо
разворовывать их, либо передавать их государству. Другое важное
обстоятельство, мало оцененное автором "Неизвестной революции", -
патерналистские настроения населения, его стремление передать свою судьбу в
руки если не царя, то пришедших на его место партийных лидеров. По моему
мнению, Волин недооценил изначальный революционный и либертарный потенциал
рабочих Советов (он резко критикует их в своей книге, рассматривая лишь как
рабочий "парламент", вовсе не заметил крестьянских Советов и Союзов,
повсеместно возникавших в революционной России, и многих других форм
самоорганизации.
Все перечисленные недостатки, однако, не умаляют значения книги Волина
как попытки открыть читателю - западному и российскому - неизвестную
революцию. Наряду с эсеровской версией революции (в работах Чернова),
кадетской (книга Милюкова), большевистской, монархической, книга Волина
является на сегодняшний день наиболее значительной попыткой дать либертарную
интерпретацию этого величественного события (со всеми достижениями и
противоречиями). События, которое, в силу своей многомерности, вероятно,
никогда не будет исчерпывающе описано ни одним, даже самым замечательным
исследованием.

Петр Рябов
_________________
Punk Rock-n-Roll against state control

[Ленин]

Закажи в любом книжном магазине.